«Одна половина страны страдает, другая — радуется». Почему общество принимает уклонение от ответственности?

Толерантность к военнообязанным, уклоняющимся от службы, является одной из наиболее актуальных проблем нашего времени. Это не только усложняет процесс мобилизации, но и создает общественную норму, в которой уклонение от воинской обязанности может восприниматься как приемлемое или даже правильное решение.

Как достичь единства в осуждении тех, кто избегает повесток? Существуют ли правовые механизмы ответственности за укрытие? Как государство может повлиять на эту ситуацию? Об этом рассуждает hromadske.

Не стыдно быть уклоняющимся

46% украинцев считают, что уклоняться от службы — это не стыдно. Лишь 29% граждан имеют противоположное мнение, а еще 25% затрудняются с ответом. Это результаты соцопроса, проведенного в июне 2024 года «Центром Разумкова» по заказу ZN.UA.

Наибольшее осуждение уклоняющихся исходит от молодежи в возрасте 18-29 лет. Среди граждан в возрасте 50-59 лет большинство — 52% — могут понять военнообязанных, избегающих повесток. Среди пожилых людей старше 60 лет только 37% считают, что не служить во время войны — это стыдно.

В то же время в этом же соцопросе 51,5% украинцев настаивали на необходимости освобождения Украины от российских войск в границах 1991 года, а еще 25,8% — на освобождении к линии столкновения начала 2022 года.

Но возможно ли это, толерируя уклонение от службы? Этот вопрос риторический.

«Это о людях. То, что в массовом сознании не стыкуются определенные вещи, — это понятно. Они далеко не всегда совпадают в сознании академиков. Но меня действительно удивило отношение общества к уклонистам. Снова работает моя старая формула аморального большинства: большинству не стыдно», — комментирует результаты исследования директор Института социологии НАН Украины Евгений Головаха.

Толерантность к уклонению от службы подрывает мотивацию действующих военнослужащих. По словам старшего офицера Ивана Буряка, когда военные наблюдают массовое уклонение в тылу, они тоже начинают прибегать к СОЧ.

«Я очень хорошо понимаю тех, кто не хочет, чтобы их близкие мобилизовывались. Это естественно — никто не хочет воевать, кроме, возможно, небольшого процента людей. Люди идут добровольно на службу не потому, что хотят, а потому что понимают необходимость этого. И здесь вопрос: почему большая часть общества не видит этой необходимости?» — говорит народная депутат Инна Совсун, муж которой мобилизован с первого дня полномасштабной войны.

Война — для бедных?

Толерантность общества к уклонению от мобилизации — это сложное явление, формируемое под влиянием психологических, социальных и культурных факторов, говорит в комментарии hromadske военный эксперт-психолог Ольга Эверт. Причинами могут быть как страх, так и влияние стереотипов, а также общее настроение в обществе по отношению к войне и армии.

Также, по ее словам, играет роль романтизация индивидуализма: «В современной культуре часто популяризируется право жить для себя, а обязанности перед государством воспринимаются как устаревшие. И это в основном в городах. Поскольку сегодня, к сожалению, складывается впечатление, что война — это что-то для села и бедных».

С психологической точки зрения люди могут толерантно относиться к уклонистам, чтобы избежать негативных эмоций. Осуждение других лишь усиливает собственный стресс. А те, кто относится снисходительно к уклонистам, часто сами боятся боевых действий.

Стереотипы об армии и недоверие к системе также играют важную роль. По словам Ольги Эверт, если общество считает, что армия плохо организована, недостаточно обеспечена или руководство коррумпировано, оно не будет готово отправлять своих близких на этот путь.

Это дело такого уровня, где величайшим судьей будет совесть человека.Святослав Юраш — самый молодой народный депутат, уже более двух лет защищающий государство на фронте

«В наше время, когда под вопросом все, [толерировать уклонение от службы] неадекватно. Путин всегда четко и однозначно говорит, что хотел бы все наше отнять. Соответственно, в этот момент невозможно не думать и не стараться стать так или иначе в защиту страны», — добавляет он.

Не последнюю роль в отношении уклонистов играет Россия со своими ИПСО, говорит hromadske народный депутат Людмила Буймистер, которая также присоединилась к ВСУ. Своими информационными вбросами россияне подрывают доверие к процессу вовлечения человека в Вооруженные силы, а следовательно, подрывают доверие к государству.

Это подтверждает и «Центр противодействия дезинформации», регулярно фиксирующий российские пропагандистские кампании. Одна из таких была как раз накануне вступления в силу закона о мобилизации. Тогда враг продвигал различные нарративы, в частности о том, что «Украина превращается в Северную Корею и большой концлагерь», «власть Украины сворачивает все права и свободы человека», «власть Украины полностью коррумпирована, а мобилизация несправедлива».

«Наши враги очень удачно умеют пользоваться приемом, когда берется какой-то один вопиющий случай с работы определенного института, обобщается и проецируется на все государство. Так вот, с процессом мобилизации у нас, к большому сожалению, произошла именно эта история», — замечает парламентарий.

И добавляет, что бессознательно это делают и лидеры мнений, поддерживающие Украину. В частности, это касается народных депутатов, которые «никогда не формировали ни одного подразделения», но говорят о необходимости расформирования ТЦК и СП, не разобравшись в их функциях.

Старший офицер 93 бригады Иван Буряк добавляет и свое наблюдение — роль московского патриархата, который «целенаправленно, непосредственно популяризирует уклоняющегося как героя». В истории, которую офицер рассказал о своем товарище, по его мнению, большую роль сыграла церковь и конкретные священники, распространявшие определенные нарративы в этой местности.

Прятать мужчину — не преступление

Юридические механизмы воздействия на семьи, скрывающие мужчин от службы, не предусмотрены. «Пособничество в совершении преступления» касается лишь особо тяжких правонарушений, объяснил hromadske польский адвокат Руслан Ружицкий. Статья 336 УКУ об уклонении от призыва на военную службу во время мобилизации, предусматривающая от 3 до 5 лет лишения свободы, считается нетяжким преступлением.

«Грубо говоря, мама может держать у себя сына, и когда проходят [представители ТЦК и СП], она может говорить, что его нет. То есть это не преступление», — отмечает юрист.

Нужны ли здесь изменения? Адвокаты и народные депутаты, опрошенные hromadske, не видят такой необходимости. К примеру, парламентарий Людмила Буймистер подчеркнула, что ответственность в контексте уклонения от мобилизации должна быть только индивидуальной.

В контексте этого законодательства у нас уже настолько все изменено, что фактически военнообязанный имеет выбор: либо уходить в тюрьму, либо на фронт.Виталий Савко, военный адвокат

Адвокаты подчеркивают, что в последнее время условный срок за уклонение от мобилизации почти не прис