«Мы движемся на ощупь, как слепые котята». Истории о пропавших без вести в «Успеновском мешке».
«Я понимала, что ему будет сложно выбраться оттуда»
42-летний Артем Деревянко до начала войны трудился на строительстве. Летом 2024 года его призвали в армию. Артем принимал участие в сражениях под Волчанском в Харьковской области. После этого вместе с другими солдатами 71 отдельной егерской бригады его направили в Донецкую область. Ночью 13 ноября он вместе с тремя другими бойцами занял позиции в Трудовом.
На тот момент «горловина» мешка — от села Дальнее до Трудового — составляла чуть более 7 км. Эти села, как и многие другие, расположены вдоль реки Сухие Ялы. С обоих берегов они были окружены российскими войсками.
Аналитики проекта DeepState 11 ноября сообщили о worsening ситуации в этом районе. Они отметили: «Если не удастся решить проблемы с флангами, это может привести к очередной катастрофе».
Наталья привыкла к тому, что когда брат находился в Волчанске, выходы на позиции происходили по четкому расписанию. Он сообщал, что идет на задание, и через пять дней связывался с родными.
«На этот раз прошло не пять, а восемь дней, и от него не было никаких известий. Мы начали звонить командирам. Сначала нам говорили, что все под контролем: ребята выходят на связь каждый час, но заменить их некем. Однако утром 27 ноября нам сообщили, что еще вечером 26-го с ними пропала связь», — вспоминает сестра.
На тот момент она еще не знала, в каком именно селе находился Артем, поэтому сама начала искать. Когда узнала, что он в Трудовом, после изучения карты боевых действий, она встревожилась.
«Я понимала, что ему будет трудно выбраться оттуда. Мне удалось найти знакомого, который служил там в октябре. Он рассказал, что территорию обстреливали со всех сторон. Я звонила командованию, спрашивала, могут ли они поискать наших. Но в ответ слышала, что нет возможности отправить ни эвакуационные группы, ни тяжелую технику», — говорит Наталья.
Сестра начала искать других родственников. Вначале она нашла 30 семей, чьи близкие также находились в «Успеновском мешке».
«Командир сначала говорил, что когда пришла ротация, начался обстрел, и куда подевались наши — неизвестно. Затем версия изменилась: якобы они вышли без приказа, предупредив об этом, и их сопровождали дроны. Через 20-30 минут после их выхода их атаковали дроны», — вспоминает женщина.
Позже военные сообщили ей, что в группе ее брата было четверо бойцов. Они неделю оставались без еды и воды. Поэтому им пришлось выходить в темноте без приказа, потому что, по их словам, ротации просто не было. Некому было их заменить. После этого они пропали.
Вместе с другими семьями пропавших Наталья написала коллективные жалобы в Госбюро расследований, чтобы правоохранители обратили внимание на ситуацию. Она также обратилась и отдельно — получила ответ, что ее заявку приняли и о результатах сообщат.
«Правды негде взять»
Леся просит не называть имя ее пропавшего без вести 21-летнего сына, чтобы не навредить ему, если он находится в плену. По словам женщины, Никита (имя изменено) стал призывником в 2021 году. Учился на юриста. Когда перешел на заочную форму обучения, получил повестку. В итоге он вообще бросил учебу, так как не отпустили из армии на сессию.
«После начала большой войны он подписал контракт, хотя я просила его этого не делать. Сначала их никуда не отправляли, он оставался в тылу, а уже в ноябре 2024 года прошел обучение на полигоне. Им говорили, что будет слаживание, но его не было, сразу отвезли на ноль», — рассказывает Леся.
Никита пропал без вести 19 декабря. В последний раз Леся общалась с ним за пять дней до этого. Сын написал матери, что любит ее, просил не унывать, и предупредил, чтобы она не «кипешевала», так как он может долго не выходить на связь. Это был первый выход Никиты на ноль.
«19 декабря я почувствовала, как будто меня укололи. Начала искать что-то в соцсетях, звонила всем. На горячей линии сказали, что информации нет», — вспоминает женщина.
Мать не останавливалась и продолжала искать хоть какую-то информацию. Она говорит, что связалась с командиром, который сообщил, что с группой Никиты «печальная история» и никто не видел, чтобы ее сын выходил из позиций.
«А другой маме из роты Никиты говорили, что моего сына якобы видели погибшим. Правды негде взять. Результатов служебного расследования еще нет. Из группы Никиты не могу никого найти», — говорит Леся.
Алла также попросила не называть имя своего пропавшего без вести 25-летнего сына. В середине октября 2024 года он получил повестку, пришел в ТЦК и мобилизовался. Полтора месяца проходил обучение, после чего его назначили в 71 бригаду. В конце ноября его перебросили в Донецкую область.
«Нам говорили, что мы едем в Днепр еще учиться. Нас развели, мы недалеко от нуля. Нас делят по 4-5 человек», — писал Иван (имя изменено) матери в мессенджере. Утром 28 ноября он сообщил о первом выходе на позиции.
«Прошла неделя, и он не выходил на связь. Я начала бить тревогу, направила запрос в воинскую часть. На следующий день ответили, что мой сын пропал без вести 29 ноября в районе Веселого Гая. В группе Ивана было четверо ребят, все также исчезли. Как телят, их бросили на убой», — рассказывает сквозь слезы Алла.
В бригаде, по ее словам, сообщили, что россияне атаковали позиции дронами. Бойцов пытались искать, но безуспешно. Результатов служебного расследования также нет.
«Я его не пускала, он мобилизовался тайком»
34-летний Вадим Бойко мобилизовался в начале большой войны, рассказывает его бывшая супруга Валерия. Несмотря на развод, у них остались хорошие отношения.
«Он работал на заводе. Я его не пускала, а в начале большой войны он мобилизовался тайком. Сказал, что поехал к родителям, но на самом деле был в военкомате. Служил в тылу, а уже в ноябре его перевели в 79 бригаду», — рассказывает Валерия.
12 декабря 2024 года был его первый боевой выход, тогда женщина общалась с ним в последний раз. Неделю Валерия ждала, после чего обратилась на горячую линию бригады, где ей сообщили, что мужчина пропал без вести 20 декабря.
«Заместитель командира сказал, что ничего не известно об исчезновении. Я спрашивала, вышел ли кто-нибудь из Вадимовых побратимов, а он ответил, что никто. Позже я узнала, что один побратим вернулся, но его контактов мне никто не дал», — вспоминает Валерия.
От других военных она слышала, что Вадима якобы видели погибшим, но подтверждений этому нет. Сейчас она ждет результатов служебного расследования.
Проект DeepState 20 декабря сообщил, что россияне оккупировали Успеновку. Так завершилась история «мешка». Аналитики утверждали, что не все украинские военные вышли из окружения, в то время как командование эту информацию опровергало.