«Подпишешь контракт — через неделю исчезнешь». Скандалы с минами и попытки отстранения: интервью с Мариной Безруковой.

Это произошло, потому что Министерство обороны в декабре 2024 года неожиданно решило изменить уставы своих закупочных агентств — Госоператора тыла (ГОТ) и Агентства оборонных закупок (АОЗ). Антикоррупционные эксперты восприняли это как явный сигнал: это путь к ручному управлению. Фактически министр, минуя Наблюдательные советы, предоставил себе право увольнять чиновников при наличии «угроз нацбезопасности». Однако конкретные угрозы не были обозначены.

«Такие изменения затронули почти все стратегические предприятия. Это требование закона о государственной собственности», — сообщает заместитель министра обороны Дмитрий Клименков нескольким десяткам человек в зале. Однако его аргументы были опровергнуты инициаторами самого закона.

«Как вы можете игнорировать одну норму, пренебрегая другой, касающейся полномочий Наблюдательных советов? Это же незаконно!» — настаивает Радина.

Эта ситуация вызывает сомнения, поскольку срок контракта у одного из руководителей, а именно у главы Агентства оборонных закупок Марины Безруковой, истекает совсем скоро. Решение о продлении контракта или его прекращении должно принимать только Наблюдательный совет этого агентства. Похоже, что и без того напряженные отношения АОЗ и Минобороны достигли критической точки. Теперь стоит вопрос: останется ли Безрукова на своей должности.

О возможных угрозах и скандалах вокруг закупок, кому они могут быть выгодны, кто сливает документы и есть ли шанс «помириться» с Минобороны — в интервью Марины Безруковой для hromadske.

«Напряжение началось раньше»

Начну с того, что уже несколько месяцев говорят о напряженных отношениях между АОЗ и Минобороны. Насколько я понимаю, все началось с истории объединения Агентства с Госоператором тыла. И сейчас такое ощущение, что это напряжение достигло своего пика. Минобороны утвердило изменения в уставе Агентства, что фактически позволило увольнять и назначать руководителя в обход Наблюдательного совета и давать прямые указания. Как говорили на комитете, для многих это стало очевидным сигналом о том, что хотят сменить руководство АОЗ и вмешаться в хозяйственную деятельность. Это очевидно и для вас?

Думаю, это как минимум четкий сигнал того, что изменения в уставе полностью нивелируют первоначальную идею независимости Агентства. Независимость не подразумевает бесконтрольности. Я работаю под полным контролем Министерства обороны, и оно согласует каждый контракт агентства и каждую предоплату.

Я могу сказать, что напряжение началось раньше. С того момента, когда я отказалась без оснований продлить сроки поставки украинскому поставщику. Именно тому, с которым возник скандал по 120-миллиметровым минам. Я отказалась делать это публично на большом заседании, поскольку поставщик срывал сроки поставок.

Правильно ли я понимаю, что Минобороны настаивало на продлении контракта с этим производителем? И как завершился скандал с бракованными минами?

Скажу только одно, на чем я настаивала: если поставщик способен выполнить условия подписанного контракта, пусть поставляет. Если не может — пусть платит штрафы, и мы будем срочно искать кого-то другого.

Скандал завершился тем, что Минобороны провело аудиторскую проверку бракованных мин. Одним из ее последствий будут некоторые институциональные изменения в структуре Министерства. Пока могу сказать лишь то, что, как установил аудит, нет оснований обвинять в поставке некачественных мин на фронт Агентство.

Я точно знаю, что сделала все возможное перед заключением контракта, чтобы проверить потенциальные риски: я обращалась и в Службу безопасности Украины, и в Минстратегопром, и в Минобороны. На самом деле мне было очевидно с самого начала, что с этим контрактом будут проблемы.

«Это была очень некачественная манипуляция»

Что касается изменений в уставе Агентства, которые сейчас стали известны. До сих пор Минобороны коммуницировало и объясняло эти изменения исключительно необходимостью приведения в соответствие с законом. Хотя на комитете первый заместитель министра обороны Иван Гаврилюк фактически признал, что на самом деле у них были замечания, например, что не все было закуплено. Что не устраивает Минобороны и действительно ли имели место какие-то срывы, непоставки и т.д.?

Срывы были именно со стороны поставщика, о котором мы говорили. Кроме того, срывы имели место со стороны СТЭ («Спецтехноэкспорта» — ред.) и еще одного украинского поставщика, но в меньшей степени.

Заявления о том, что мы купили что-то не из перечня или не все из перечня — это неправда. Я не имею ни права, ни возможности купить что-либо не из перечня, это манипуляция. И это просто невозможно, так как каждый контракт еще на стадии проекта проходит проверку Минобороны на соответствие списку.

По первому приоритету перечня было закуплено практически все. Генштабу постоянно приходится вносить изменения в сам перечень и приоритетность — учитывая ситуацию на фронте, запланированные операции и так далее. Если в перечень попадает то, что невозможно купить, то его невозможно приобрести. Об этом мы сразу сообщаем.

Здесь возникает последний упрек депутата Устиновой, что в ноябре 2024 года АОЗ сообщило Генштабу о невозможности поставки боеприпасов на 25 миллиардов гривен. Мол, есть огромная проблема с неиспользованием средств и непоставкой обещанных снарядов армии.

Агентство постоянно направляет письма в Генеральный штаб с предложениями внести изменения в перечень, учитывая реальную ситуацию со снабжением: снять столько-то миллиардов с таких контрактов и перенести на такие-то. Так как под контракт регистрируются бюджетные обязательства, это бронирование средств казначейством под конкретный контракт, конкретного поставщика. Если мы видим, что поставщик не успевает поставить вовремя, мы это бронирование средств снимаем и ищем альтернативу. Для этого необходимо согласие Генштаба и МО. Вот и все. Стандартная процедура. Это просто настолько некачественная манипуляция, что я даже удивилась.

Никогда не было такого, чтобы я писала Минобороны или Генштабу, что мы не сможем вам поставить товар на 25 миллиардов гривен.

Что касается ситуации, описанной госпожой Устиновой, то упомянутые ею 25 миллиардов — это товар, который по ряду причин не успел поставить «Спецтехноэкспорт», и Агентство обратилось в Генштаб с предложением перераспределить эти средства, чтобы избежать срыва поставок.

Устинова ссылалась на документ в. и. о. начальника Генштаба, в котором говорится о невозможности выполнения с вашей стороны госконтрактов на поставки критически необходимого. Хотите сказать, что он вырван из контекста?

Совершенно верно. Это фрагмент пазла, который вытащили из общей картины и нарисовали рядом с ним другую картину.

Кстати